2 часть. Прения адвоката Е.Е. Захарова по уголовному делу А.В.Цареградского

 ПРЕНИЯ

по уголовному делу по обвинению Цареградского А.В.

в совершении преступлений, предусмотренных

ч.1 ст.116, ч.1 ст.112, п. «а» ч.3 ст.111 УК РФ.

    2.  По обвинению по ч.1 ст.116 УК РФ.

В соответствии с ч.2 ст.20 УПК РФ, уголовное дело о преступлении, предусмотренном частью первой ст.116 Уголовного кодекса Российской Федерации, считается уголовным делом частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей ст.20 УПК РФ.

Согласно ч.4 ст.20 УПК РФ, следователь возбуждает уголовное дело о любом преступлении, указанном в ч.2 ст.20 УПК РФ при отсутствии заявления потерпевшего, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы.

В ходе проверки по заявлению Шевцовой Н.Д. до возбуждения уголовного дела, каких либо документов подтверждающих ее зависимость от Цареградского А.В. или беспомощность ее состояния, либо документов подтверждающих не возможность ею защищать свои права и законные интересы собрано не было и в материалах уголовного дела они отсутствуют.

В соответствии с п.1 ч.1 ст.318 УПК РФ, уголовные дела о преступлениях, указанных в ч.2 ст.20 УПК РФ, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего в отношении конкретного лица - в порядке, установленном частями 1 и 2 ст. 318 УПК РФ.

В соответствии с ч.1 ст.318 УПК РФ, уголовные дела о преступлениях, указанных в ч.2 ст.20 УПК РФ, возбуждаются в отношении конкретного лица путем подачи потерпевшим, за исключением случаев, предусмотренных п.2 ч.1 и ч.4 ст.147 УПК РФ.

В соответствии с п.1 ч.1 ст.147 УПК РФ, уголовные дела о преступлениях, указанных в ч.2 ст.20 УПК РФ (к которым относится и ч.1 ст.116 УК РФ), возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего в отношении конкретного лица - в порядке, установленном ч.1 ст.318 УПК РФ.

Таким образом, при возбуждении уголовного дела в отношении Цареградского А.В. следователем грубо нарушены вышеуказанные процессуальные нормы, строго регламентирующие порядок возбуждения уголовного дела частного обвинения в отношении конкретного лица (Цареградского А.В.) по заявлению потерпевшей Щевцовой Н.Д., которая не находилась в зависимом или беспомощном состояния, а также которая не имела причин лишающих ее возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы.

Как видно из диспозиции обвинения, предъявленного Цареградскому А.В. по ч.1 ст.116 УК РФ, он «совершил нанесение побоев и совершение иных насильственных действий». Однако как видно из диспозиции к данной статье Уголовного кодекса РФ нанесение побоев или нанесение иных насильственных действий, являются различными самостоятельными способами совершения преступления, предусмотренного ч.1 ст.116 УК РФ. Соответственно орган предварительного следствия не установил, каким способом Цареградский А.В. совершил данное преступление. Обвинение, предъявленное по данному эпизоду Цареградскому А.В., не конкретизировано, не установлен способ его совершения, что является обязательным требованием в силу п.1 ч.1 ст.73 УПК РФ. Кроме того, тем самым Цареградский А.В. и его защитник были лишены права на защиту, а именно по какому способу совершения преступления представлять доказательства своей невиновности и строить линию защиты.

По доказательствам по данному эпизоду:

1.     Стороной обвинения первым доказательством вины Цареградского А.В. в совершении данного преступления указаны именно его показания (т.2 л.д.166-181). Однако, в приведенных показаниях Цареградского А.В. указано, что «Шевцова Н.Д. взяла компьютер Цареградского П.А. и хотела его вынести, на что Цареградский А.В. пояснил, что это компьютер его сына. После чего Цареградский А.В. схватил за этот компьютер и не дал ей его унести. Цареградский А.В. не исключает, что в этот момент он прикасался к Шевцовой Н.Д. и мог ей случайно причинить повреждения. Специально он ей повреждения не причинял. Это могло получиться потому, что Шевцова Н.Д. тянула на себя системный блок, а он на себя.»

Данные показания не могут быть использованы как доказательства его вины, так как исходя из них никакого умысла на причинение Шевцовой Н.Д. побоев у него не было, а субъективная сторона преступления, предусмотренного ч.1 ст.116 УК РФ характеризуется исключительно прямым умыслом.

2.     Показания Цареградского А.В. от 13.05.2011 года (т.2 л.д.200-205) также не могут выступать в качестве доказательств по данному эпизоду, т.к. о конфликте с Шевцовой Н.Д. в этих показаниях нет никаких сведений, кроме того, что он «пытался пресечь незаконные действия, направленные на завладение компьютером Цареградского П.А.».

3.     Из показаний свидетеля Шевцовой Н.Д. (т.1 л.д.126-128) следует, что она приехала в д.Николаевку к Цареградским, чтобы забрать вещи их знакомых. Аналогичные показания Шевцова Н.Д. дала и 18.03.2011 года (т.1 л.д.231-236).

Из этих показаний Шевцовой Н.Д. следует, что ее вещей в домовладении Цареградских в д.Николаевка не было, а соответственно никаких законных оснований у нее забирать чужие, не принадлежащие ей вещи у нее не было.

Считаю, что к показаниям Шевцовой Н.Д. о том, что «Цареградский А.В. схватил ее за левую руку, после чего стал выкручивать ее, а затем он стал срывать ноготь на среднем пальце ее левой руки» надлежит отнестись критически, так как эти показания противоречат показаниям Казакова А.В. от 09.11.2010 года, и его показаниям от 23.03.2011 года. А именно он указывает, что Цареградский А.В. и Шевцова Н.Д. вырывали друг у друга швейную машинку, при этом Цареградский А.В. руку Шевцовой Н.Д. не выворачивал. Кроме того Казаков А.В. указывает, что он сам подошел и забрал у них швейную машинку.

Таким образом, если бы у Цареградского А.В. действительно имелся умысел на причинение Шевцовой Н.Д. побоев, то после того как Казаков А.В. забрал у них машинку, он мог продолжить нанесение Шевцовой Н.Д. побоев, но этого не делал, что подтверждают все свидетели и очевидцы.

Показания потерпевшего Казакова А.В. от 09.11.2010 года (т.1 л.д.100-104), приведенные в обвинительном заключении в качестве доказательства по эпизоду в отношении Шевцовой Н.Д. не могут использоваться в качестве доказательства, так как данные показания не соответствуют показаниям, находящимся в материалах уголовного дела. Ссылка, что показания потерпевшего Казакова А.В. от 23.03.2011 года аналогичны показаниям, данным им в качестве свидетеля 03.10.2010 года, является недопустимой, т.к. они не являются аналогичными, а сами показания от 23.03.2011 года в обвинительном заключении вообще не приведены, чем нарушены требования п.5 ч.1 ст.220 УПК РФ.

К показаниям Казакова А.В. надлежит отнестись критически, поскольку об обстоятельствах получения Шевцовой Н.Д. он не указывает ни в объяснении (т.1 л.д.58), ни в показаниях свидетеля (т.1 л.д.96-97), ни в показаниях потерпевшего (т.1 л.д.100-104).

Сведения о том, что он якобы был свидетелем конфликта между Шевцовой Н.Д. и Цареградским А.В. он указывает лишь в допросе 23.03.2011 года (т.1 л.д.249-250), при этом не указывает, чтобы Цареградский А.В. выворачивал Шевцовой Н.Д. сначала руку, а Шевцова Н.Д. это указывает. Считаю, что свидетельские противоречивые и непоследовательные показания Казакова А.В. сформированы исключительно заинтересованностью в исходе дела и отсутствием у органа предварительного следствия доказательств, совершения Цареградским А.В. преступления в отношении Шевцовой Н.Д.

4.     Показания свидетеля Мовляйко В.В. (т.1 л.д.118-121 т.1 л.д.240-242) не могут быть использованы в качестве доказательств по данному эпизоду, так как они противоречат ее первоначальному объяснению, имеющемуся в материалах уголовного дела (т.1 л.д.75). В данном объяснении Мавляйко В.В., описывая события в мастерской, прямо указывает: «Цареградский А.В. затеял потасовку, с кем я не видела». Соответственно об обстоятельствах, при которых Шевцова Н.Д. могла получить телесные повреждения, ей ничего не известно. Считаю, что последующие ее показания сформированы пояснениями заинтересованного лица, то есть самой Шевцовой Н.Д.

5.     Показания свидетеля Казаковой А.В. по обстоятельствам получения повреждений Шевцовой Н.Д. противоречивы и не последовательны, в связи с чем к ним надлежит отнестись критически. В показаниях от 03.10.2010 года (т.1 л.д.129-131) сама Казакова А.В. указывает, что Шевцова Н.Д. выносила ее (Казаковой А.В.) швейную машинку, а в показаниях от 23.03.2011 года (т.1 л.д.237-239) она указывает уже, что Шевцова Н.Д. выносила швейную машинку Медведева.

Из вышеуказанных доводов, очевидно, что показания потерпевших Шевцовой Н.Д., Казакова А.В., свидетелей Мовляйко В.В. и Казаковой А.В. непоследовательны, противоречивы и не согласуются между собой и иными материалами уголовного дела.

6.     Очные ставки между Цареградской Ж.В. и Шевцовой Н.Д. (т.2 л.д.39-43), Мовляйко В.В. (т.2 л.д.44-49), Казаковой А.В. (т.2 л.д.50-55) не могут являться доказательствами вины Цареградского А.В. в нанесении побоев Шевцовой Н.Д., поскольку Цареградская Ж.В. не являлась свидетелем событий 02.10.2010 года в мастерской, а соответственно никаких противоречий по данному эпизоду, которые эти очные ставки устраняли бы в данных протоколах следственных действий не имеется. Данные протоколы приведены в качестве доказательств по данному эпизоду не обоснованно.

7.     Протокол осмотра места происшествия (т.1 л.д.80-95) не является доказательством по данному эпизоду, поскольку осмотр проводился только территории домовладения Цареградских, а осмотр второго этажа мастерской в ходе выполнения данного следственного действия не производился.

8.     Заключение судебно-медицинской экспертизы №491-Э (т.3 л.д.156), указанное в качестве доказательства по данному эпизоду установило лишь наличие у Шевцовой Н.Д. повреждение ногтя пальца, при этом не ответило на юридически важные вопросы заданные следователем вопросы, такие как механизм образования и давность. Соответственно на основании данного заключения сделать вывод, что эти повреждения причинены именно Цареградским А.В., а не получены Шевцовой Н.Д. до приезда в д. Николаевку, что повреждения получены не в ходе вырывания друг у друга спорного имущества, не представляется возможным.

9.      Заключение стационарной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы №20 (т.3 л.д.131-135), изложенное в обвинительном заключении как доказательство вины Цареградского А.В. по данному эпизоду, само по себе является доказательством его не виновности, поскольку в выводах указано, что Цареградский А.В. каким-либо психическим расстройством не страдает и может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Соответственно Цареградский А.В. заведомо зная, что перевес сил не на его стороне, отдавая себе отчет, что его агрессивные действия по отношению к приехавшим лицам, приведут к опасным последствиям для него и членов его семьи, не стал бы применять открытое насилие ни к кому из членов группы, незаконно вторгшейся на территорию его частного домовладения.

10.  Заявление Шевцовой Н.Д. (т.1 л.д.12) не может выступать доказательством вины Цареградского А.В., т.к. оно подано заинтересованным в исходе дела лицом. Кроме того, заявление подано лишь 21.11.2010 года, а в соответствии со ст.318 УПК РФ, не уполномоченному лицу. Согласно заявления Ше6вцовой Н.Д., Цареградский А.В. якобы совершил в отношении нее иные насильственные действия, причинившие ей физическую боль, однако предъявленным Цареградскому А.В. обвинением следствие само опровергает данное заявление, так как указывает, что Цареградский А.В. совершил нанесение побоев и совершение иных насильственных действий.

11.  Доказательствами же невиновности Цареградского А.В. по данному эпизоду являются: последовательные и непротиворечивые показания самого Цареградского А.В. (т.2 л.д.166-181, 200-205), заключение психо-физиологического исследования в отношении Цареградского А.В.

В соответствии со ст.5 УК РФ, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Соответственно, установив, что у Цареградского А.В. отсутствовал умысел на нанесение побоев Шевцовой Н.Д., и в силу закона в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренного ч.1 ст.116 УК РФ, то уголовное дело и уголовное преследование в отношении него подлежит прекращению, по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ.