Судебные заседания. Вопрос о продолжении голодовки.

Отчет о состоянии здоровья
Жанна Владимировна заболела. Мы надеемся, что обойдется без госпитализации. Все новости о развитии ситуации будут сразу же опубликованы.


Несмотря на острое состояние
Несмотря на острое состояние Жанна Владимировна приняла решение продолжать голодовку до того момента пока Калужские власти не прекратят нарушать УК РФ и не примут хотя бы одно законное решение. Подробности опубликуем позднее.

Итоги последних судебных заседаний
Главным итогом судебного заседания 12 марта 2012 года (заседание вела судья Локтева Е.В.) стали показания мамы Жанны Владимировны и приобщение к материалам дела фоноскопической экспертизы. Эта экспертиза показала, что звуки, похожие на звуки выстрелов, являются идентичными и произведены из одного устройства, другими словами стреляли из одного пистолета, второй в стрельбе не участвовал. Честно говоря, эту экспертизу можно было провести еще в декабря 2010 года и исключить второй пистолет. Но следствие не было следствием, оно является фальсификацией.

А это для знакомства показания Жариковой Тамары Валентиновны, мамы Ж.В. Цареградской приобщенные к материалам дела в суде.

Я, Жарикова Тамара Валентиновна, хочу сообщить суду следующее.

9 сентября 2010 года около 14.00 мне позвонила Мовляйко В.В. и сказала, что надо спасать моего внука Даримира, потому что ему плохо в Николаевке и его надо оттуда забрать. Она настаивала, чтобы я поехала и забрала оттуда своего внука. Я отказывалась ехать куда бы то ни было, поскольку у меня на руках был больной брат (79 лет, обострение язвы двенадцатиперстной кишки), а кроме того, у Даримира есть родители, которые и должны ему помогать. На мой отказ она стала говорить мне, что я плохая бабушка, если не хочу спасать своего родного внука («Вы, что не хотите спасти своего внука? И вам не стыдно, как бабушке?», - говорила она мне). Мовляйко говорила мне также, что я должна спасти своего внука и что он должен жить со мной.

Под воздействием психологического давления Мовляйко, которая не слушала никаких моих доводов и настаивала на моей поездке в Николаевку для спасения Даримира, упрекая меня в том, что я плохая бабушка и ничего не хочу делать ради спасения ребёнка, я согласилась поехать в Николаевку. Под влиянием упорных звонков Мовляйко у меня стали возникать сомнения: может моему внуку и правда угрожает какая-то опасность? В результате под напором Мовляйко я дала согласие на поездку, собралась, вышла из дома. Дома я сказала, что ушла по делам. На дороге уже стояла машина и поджидала меня. В машине была Виктория Мовляйко и моя внучка Серафима, за рулем была Петрук Виктория.

Находясь в машине, я слышала разговор Виктории Петрук, которая говорила, что «на них следует нападать толпой, тогда они будут нас бояться, и мы сможем их победить». Я не сразу поняла смысл их разговора, только позднее (после событий этого дня) я осознала, что они говорили об организации нападения на мою дочь Цареградскую Ж.В. и зятя Цареградского А.В.

Когда мы ехали в машине Виктория Мовляйко постоянно с кем-то созванивалась. Ее телефонный собеседник постоянно сообщал ей по телефону местоположение моей дочери. Она отмечала, что вот они поехали на Балаклавский пр-т, вот они решили ехать в деревню. В связи с тем, что моя дочь и зять поехали в деревню, она стала подгонять Петрук и ещё кого-то по телефону, говоря, что «давайте быстрее, а то мы можем не успеть». Кроме этого, она постоянно переговаривалась по телефону с Юсифовой Денизой, узнавая как дела. Она очень торопилась, чтобы не встретиться по дороге с машиной моей дочери. В течение всей дороги Мовляйко постоянно координировала своё местоположение с местоположением моей дочери и зятя и созванивалась ещё с несколькими людьми, координируя свои действия с ними. Я не понимала, что происходит и что делает Мовляйко В.В.

Мы доехали до поворота на Николаевку с трассы и свернули на просёлочную дорогу, ведущую к Николаевке. Мовляйко стала очень переживать, что на этом участке пути мы можем столкнуться с моей дочерью и зятем. Поэтому мы свернули с проселочной дороги к Николаевке на грунтовую дорогу, ведущую к дачным участкам «Возрождение» и остановились там, чего-то ожидая. Пока мы ждали, Мовляйко постоянно созванивалась с Юсифовой и Казаковой, напористо подхлёстывая и торопя их. Она настаивала, чтобы Даримира привели к машине Петрук. Однако этот план почему-то не удавался. Тогда Мовляйко решила проехать в деревню. Мы вернулись на дорогу к Николаевке и проехали в деревню. Там мы остановились около дома Татьяны Зюзь и Дроздова Александра. Мовляйко позвонила Юсифовой и сообщила место, где остановилась машина. Пока машина стояла Мовляйко постоянно с кем-то созванивалась. Ожидание затягивалось. Тогда вмешалась Серафима и сказала, что пойдёт забрать Даримира. Она вышла из машины и направилась на участки моей дочери.

Через некоторое время она прибежала к машине уже вместе с Даримиром. Серафима и Мовляйко понуждали его сесть в машину. Когда Даримир сел в машину, Петрук поехала не по основной дороге, а по дороге на Кирюхино. Часть дороги мы ехали вдоль железной дороги, затем выехали на трассу. В машине Даримир был сильно возбуждён, не мог внятно ничего рассказать, что очень меня удивило, потому что раньше я его таким не видела. Мовляйко говорила мне, что он так себя ведёт, потому что у него стресс.

Я думала, что Мовляйко привезет нас с Москву к нам домой на Балаклавский проспект и мы дома сможем разобраться в том, какие опасности угрожали Даримиру, от чего его надо было спасать, и в спокойной обстановке разберёмся с тем, что произошло и почему он в таком состоянии. Однако, вышло совсем по-другому. Когда мы приехали в Апрелевку, Мовляйко предложила мне пересесть в машину к Медведеву, который отвезёт меня домой. Я была крайне удивлена, потому что первоначально мне говорили, что я спасаю внука, который останется со мной. Но Мовляйко сказала, что Даримир останется с ней. Она попросила меня выйти из машины и пересесть к Медведеву, который отвезёт меня домой. На мой вопрос с кем же будет Даня, мне сказали, что я своё дело сделала и дальше могу не беспокоиться о судьбе своего внука, который останется с Мовляйко, а ещё с ним будет Сима. Мовляйко категорически отказала мне в общении и нахождении с моим внуком, сказав, что я могу вернуть его родителям, а это не входит в ее планы. Она сказала, что сейчас она заберёт его на дачу в Подмосковье, но адреса не назвала и сказала, что это не моё дело.

В Москве к дому на машине меня подвёз Медведев, который действовал в сговоре с Мовляйко В.В., Юсифовой Д.А., Казаковой А.А., Калининым П.А., Гусенко С.Н. Меня и мою внучку Серафиму просто использовали для похищения моего внука, чтобы избежать уголовной ответственности. Когда мы ехали в Николаевку я спрашивала у Мовляйко почему возникла такая настоятельная необходимость моего участия в поездке. На это Мовляйко поясняла мне, что если вдруг их остановит милиция, то она может сказать, что это бабушка едет с внуком и нас никто задерживать не будет. Именно для этого я и еду с ними. Таким образом, я и моя внучка Серафима стали слепыми орудиеми в руках преступников, которые похитили моего внука.

Мовляйко преднамеренно внушала моей внучке Серафиме ненависть к родителям и сделала ее орудием, с помощью которого совершила не одно преступление.

В течение сентября уже после похищения Даримира Мовляйко обрабатывала меня по телефону. Она звонила для того, чтобы якобы сообщить о том, как себя чувствует Даримир. Говорила, что она за ним присматривает и что у него все хорошо. Когда я спрашивала, где именно он находится, она говорила, что это не имеет значения, и что скоро я его увижу. В ходе разговора она говорила мне о том, что мои дочь и зять мошенники, что ими занимается милиция из центра противодействия экстремизму и какие-то люди, которые занимаются сектами. Она говорила, что участвует в операциях полиции против моих дочери и зятя, что ей помогает «полковник из ГУВД Москвы» и что скоро она «выведет их на чистую воду». Она обмолвилась также, что Даню она забрала по рекомендации своих консультантов из милиции и тех, которые занимаются сектами. Там была такая фамилия Дворкин. Отсутствие Даримира дома она аргументировала тем, что ему дома находиться опасно.

Все эти разговоры казались мне странными и непонятными и я не знала, что говорить Мовляйко. Мои дочь и зять занимались поисками Даримира и поисками похищенного имущества их организации, а я занималась умирающим братом, а потом его похоронами. Мой брат умер 22 сентября 2010 года. Поэтому мне не удалось толком встретиться и поговорить с моей дочерью и зятем.

Позднее, уже после событий 2 октября, когда преступная группа под руководством Мовляйко, напала на домовладение моей дочери с грабежом и покушением на жизнь моей дочери и внука, мне стало известно со слов самой Мовляйко и Серафимы, что для следствия Малоярославца отрабатывались три версии похищения Даримира: внука увезла бабушка от жестокого обращения родителей, сестра увезла брата от жестокого обращения родителей, Даримир ушел сам от жестоких родителей. В итоге была выбрана последняя самая удобная версия, что Даримир ушел сам от жестоких родителей, а сестра просто помогла ему. Именно эта версия и была зафиксирована в официальных документах следствия. У Мовляйко при планировании этого преступления была цель опорочить мою дочь, показав, что она не умеет воспитывать детей и жестоко с ними обращается. В ее задачи входило дискредитировать мою дочь как специалиста, поэтому она использовала порочащую информацию о том, что моя дочь ненормальная сектантка, которая избивает своих детей. Мовляйко действовала не самостоятельно. Ее консультировал некий «полковник из ГУВД Москвы». Именно эти консультации позволили ей успешно уйти от уголовной ответственности за свое злодеяние.

Виктория Мовляйко действовала обманным путём, ввела меня в заблуждение и использовала для реализации своего плана похищения ребёнка. До этих событий у меня были хорошие отношения с Мовляйко, как с сотрудником Центра моих дочери и зятя. Когда это происходило, я не понимала, что Даримира похищают от его родителей, не знала, что меня используют только для того, чтобы избежать уголовной ответственности за похищение моего внука. Целью этого похищения являлась дискредитация моей дочери как специалиста, а также нанесение ей удара как матери. Мовляйко после этих событий говорила мне, что она таким образом хочет наказать мою дочь и причинить ей вред.

Примерно 28 сентября я вела переговоры с Серафимой, чтобы она встретилась с мамой, рассказала, где находится Даня, и объяснила, что происходит. Мне удалось договориться с ней о встрече на 3.10.2010 года, на воскресенье. Об этом я сообщила своей дочери и они с зятем и младшими детьми собирались приехать в Москву, чтобы встретиться и поговорить с Серафимой.

03 октября 2010 г. мне позвонила сначала Серафима и сообщила, что Пересвет стрелял и ранил Калинина Павла и Казакова Антона. Подробностей она мне не рассказала. Сказала только, что она вместе с компанией ребят и девушек поехала в Николаевку за какими-то вещами. Затем мне позвонила Мовляйко Вика и рассказа мне тоже самое, что и Серафима. Она сказал, что Пересвет отстреливался от Калинина Павла и ранил его и Казакова. «Как это можно стрелять в людей», у нас человек в реанимации. Она говорила, что мой зять Андрей не стрелял, но арестовали их обоих. Сильно меня испугала. Подробностей она мне тоже не рассказывала. Я спросила у Вики, зачем они поехали в Николаевку такой большой компанией. Вика ответила мне, что они ездили за своими вещами. Когда я сказала ей, что они же все уже забрали в сентябре. Та ответила, что нужно было забрать книги. Никакой речи о том, что стрелял мой зять Андрей Цареградский не было. Напротив, как раз речь шла о том, что он сам не стрелял, а подставил Пересвета и как ему не стыдно.

Также дополняю, что у Пересвета и Калинина были дружеские отношения. Последний часто рассказывал ему про свою службу в армии, говорил, как он служил в Германии. Калинин показывал Пересвету какие-то ножи. Сам Пересвет интересовался оружием, как любой мальчишка. У него были книги про оружие, об истории оружия. Я также знаю, что Пересвет занимался спортом, он ездил куда-то со своим отцом тренироваться в г. Москве.

После 3 октября 2010 года мне периодически звонила Мовляйко, которая сообщала мне о состоянии Калинина. Она никогда не говорила мне, что стрелял кто-то кроме Пересвета. По ее версии мой зять Цареграсдкий А.В. не стрелял. В процессе телефонных разговоров с Мовляйко я пыталась выяснить, зачем они вообще поехали в Николаевку 2 октября. Мовляйко говорила, что за своими вещами, что у нее остались там книги. На мое замечание, что книги так не забирают, что для этого не надо грабить, она была смущена и спросила: «Откуда вы знаете про грабеж?». В разговоре со мной она подтвердила, что поездку в Николаевку 2.10.2010 г. организовала она.

7 октября 2010 года моя дочь вместе с внуком Пересветом приехали в Москву. В тот же день моя дочь обратилась за медицинской помощью, поскольку после того, как Казаков А.В. ударил ее креслом по голове во время нападения 2 октября 2010 года, у нее развились все симптомы сотрясения головного мозга, и она лечилась амбулаторно примерно 2 недели. Со слов дочери и моего внука Пересвета я узнала о том, что Казаков нападал также и на моего внука. Он бросал в него кресло, тыкал ему в лицо граблями и хотел ударить ими по голове. Мы с дочерью осматривали Пересвета и обнаружили у него ссадины и синяки в области головы, груди и шеи. Я спросила у дочери, обращались ли они с Пересветом за медицинской помощью. Она ответила, что обращаться за медицинской помощью не было возможности, поскольку следователь Деисов Д.В. арестовал Пересвета и до позднего вечера 5 октября его не было дома, а теперь обращаться в травмпункт бесполезно. Кроме того, дочь рассказала мне, что сразу после нападения Пересвету было очень плохо: он не мог идти, сполз по стене, его бил крупный озноб, была рвота, обморок, затем крупный озноб сменялся обмяканием в течение 3 часов, затем наступило забытье или полуобморочное состояние, наблюдались скачки давления до 200/110. Я спросила у дочери почему она не вызвали мальчику скорую помощь? Дочь ответила, что она просила об этом сотрудников милиции, но они  отказали ей в вызове скорой помощи. Кроме того, моя дочь и мой внук Пересвет рассказали мне, что ночью со 2 на 3 октября 2010 года следователь Денисов Д.В. забрал Пересвета в здание ОВД Малоярославца, а утром он издевался над ним, в результате чего мальчик упал на пол, а следователь стал избивать его ногами. Он бил Пересвета в грудь и живот. Эти побои причинили ему сильную физическую боль и страдания. Синяки в области груди, а также ушибы мягких тканей живота, которые сильно болели у Пересвета при прикосновении – это результат побоев, нанесенных ему следователем Денисовым. Пересвет говорил, что Казаков А.В. мог повредить его только в области головы, шеи и верхней части груди. То, что было ниже, результат побоев, нанесенных Денисовым Д.В.

Все эти события не прошли для Пересвета даром, его психика сильно пострадала, и он еще долгое время лечился у врача психотерапевта. Мальчику было очень плохо, и мы как родственники постоянно оказывали ему поддержку и помощь. Вся тяжесть его состояния легла и на наши плечи и мы каждый день наблюдали его страдания и оказывали ему помощь. Ппоследствия событий 2 и 3 октября 2010 года им до конца не преодолены.

12 октября 2010 года я встречалась с Медведевой Л.Р., которая собиралась убежать из шайки Мовляйко Виктории, куда попал ее муж. Она подъезжала к нашему дому, поскольку планировала уехать в Николаевку вместе с моей дочерью, которая была в Москве. Мы с ней разговаривали около 30 минут в ее машине, на которой она собиралась совершить побег (машина иномарка, большая тёмная, с ней были дети). Она рассказала мне, что события 02 октября были заранее спланированы Мовляйко В.В. Она много раз собирала группу людей, которые 2 октября приехали в Николаевку, и обсуждала с ними план нападения.  Медведева рассказала мне, что Мовляйко действует не одна, что ее консультируют какие-то люди по борьбе с сектами. Кроме того для организации нападения на дом моей дочери и зятя Мовляйко консультируется с сотрудниками центра противодействия экстремизму и со следователем Денисовым. Медведева сказала, что главной целью Мовляйко и приехавшей группы было покалечить мою дочь и ограбить дом, в котором в Николаевке живет моя дочь с семьёй. Нападавшие хотели забрать компьютеры, деньги, ценности, драгоценности моей дочери, ее методические материалы и у них был чёткий план, но Пересвет им помешал и они не смогли выполнить то что хотели. Она подтвердила мне, что стрелял только Пересвет, что Симу они брали, чтобы вызвать мою дочь из дома. Также она сказала, что все нападавшие преднамеренно давали ложные показания, сообщив следствию, что мой зять А.В. Цареградский стрелял. Это они сделали по договорённости с Денисовым для того, чтобы моего зятя взяли под стражу. Она рассказывала, что  следователь Денисов приятель Мовляйко, Юсифовой и Казаковой и они с ним часто встречаются.

Хочу также рассказать, что 08.09.2010 г. я была весь день дома – в Москве. В тот день, в послеобеденное время в квартиру, из д. Николаевка приехали мой зять Андрей, мой внук Пересвет и моя внучка – Бажена. Они приехали потому, что Андрею нужно было попасть на родительское собрание в школу-экстернат, где учится Пересвет. Когда Андрей, после своего приезда ушёл в школу. Оставшаяся в квартире Бажена рассказала мне, что Андрей зашёл в свою комнату, где открыл свой сейф, в котором он хранит оружие и положил туда свой пистолет и обойму к нему. Со слов Бажены я поняла, что Андрей отделил обойму от пистолета и положил ее отдельно. Затем он запер сейф. Уточняю, что в сейфе есть отделение, запирающиеся на отдельный замок и вот туда, в это отделение Андрей и положил обойму от пистолета. Уже вечером того же дня, Андрей, буквально на минуту забежал в квартиру, зашёл в свою комнату, после чего один, уехал в Николаевку. После этого Андрей и моя дочь – его жена – Жанна в Москве не появлялись, находясь все время в Николаевке. Уже после 03 октября 2010 г. Жанна рассказала мне, что при обыске в Николаевке был изъят пистолет без обоймы. После этого Жанна долгое время не могла найти ключ от сейфа, где лежала обойма. Впоследствии, лишь в декабре 2010 г., она случайно, нашла ключ от сейфа, открыла его и в моем присутствии обнаружила в сейфе обойму от пистолета.

Кроме этого считаю важным сообщить, что в течение января и февраля 2011 года с Пересвектом на связь постоянно выходили Казакова и Юсифова. Они старались убедить его в том, что он должен изменить показания на удобные для них. Главное, о чем они просили Пересвета, так это о том, чтобы он его отец стрелял, что у Калинина не было ножа, что у Казакова не было палки. Для того, чтобы его в этом убедить они показывали ему видеозапись события и вели с ним долгие беседы. Для лучшего убеждения они возили его к Денисову. Помимо того, что от него требовали, чтобы он отказался от правдивых показаний, у него Казакова просила, чтобы он украл у матери жёсткий диск, драгоценности столовое серебро. А еще она просила, чтобы он затевал с мамой семейные скандалы и записывал их на диктофон, чтобы скомпрометировать свою маму. Инициатором этих переговоров и действий в отношении Пересвета был Денисов Д.В. Потому что эти аудиозаписи Пересвет должен был передавать Денисову.

По поводу Даримира хочу сообщить, что когда мама забрала его из приюта 15 марта, с ним происходило то же самое, что и с Пересветом. С ним на связь стала выходить Казакова, Юсифова и Денисов. От него требовалось, чтобы он провоцировал маму на скандалы, изображал, что она совершает относительно него какие-то ужасные поступки, заставляет давать ложные показания, а потом записывал все это на диктофон и передавал им для того, чтобы ее скомпрометировать. Они также склоняли Дармира к краже. Просили, чтобы он украл у мамы ее жёсткий диск с информацией, какие-то документы, драгоценности, ценные вещи. С их стороны неоднократно делались попытки снова забрать Даримира из семьи. Но это, слава Богу не получилось.